Песни и стихи

Поженян Григорий - Я принял решение

Этим утром я принял решение...
Принял решение. 

Следы — это был человек и нету, 
Следы — это только то, что осталось, 
Следы, неразмытые морем, 
Вдоль моря — следы, 
Словно петли вдоль окон до желтой березы 
И вновь вокруг дома 
Вдоль окон до желтой березы - 
К крыльцу моему. 

Этим утром я принял решение, 
Принял решение. 

Следы 
От сапог, от ботинок, от туфель, 
Босые следы, 
Уходящие в лес или в дюны по морозной примятой траве, 
По первому снегу 
Следы — это был человек и нету. 
Следы — это только то, что осталось, 
Но все остается с тобою навеки, 
Но все с тобою навеки уходит, 
А тебе уже ничего не страшно. 

Если утром, а не днем или ночью... 
Если утром, а не днем или ночью 
Один на один с собою, 
Один на один с собою 
Ты принял решение. 
Принял решение. 

Этим утром я принял решение...

Григорий Поженян - Я боюсь он не любит меня

Семь летящих коней, семь рокочущих звуков гортанных,
Семь взбесившихся струн, сладкой болью звеня,
Разбудите, зажгите, взорвите гитару,
Я боюсь, он не любит меня.
Разбудите, зажгите, взорвите гитару,
Я боюсь, он не любит меня.

Я ножа не боюсь, я кнута не боюсь и ни муки,
Всё достойно приму, никого не щадя.
Лишь бы рядом легли наши тёплые нежные руки,
Я боюсь, он не любит меня.
Лишь бы рядом легли наши тёплые нежные руки,
Я боюсь, он не любит меня.

Деревянный петух никого не разбудит,
Пусть уводят сестру, пусть угонят коня.
Тех ночей не боюсь я, которых, которых не будет,
Я боюсь, он не любит меня.
Тех ночей не боюсь я, которых, которых не будет,
Я боюсь, он не любит меня.

Григорий Поженян - Я такое дерево...

Ты хочешь, чтобы я был, как ель, зелёный,
Всегда зелёный – и зимой, и осенью.
Ты хочешь, чтобы я был гибкий как ива,
Чтобы я мог, не разгибаясь, гнуться.
Но я другое дерево.

Если рубанком содрать со ствола кожу,
Распилить его, высушить, а потом покрасить,
То может подняться мачта океанского корабля,
Могут родиться красная скрипка, копьё, рыжая или белая палуба.
А я не хочу чтобы с меня сдирали кожу.
Я не хочу чтобы меня красили, сушили, белили.
Нет, я этого не хочу.
Не потому что я лучше других деревьев.
Нет, я этого не говорю.
Просто, я другое дерево.

Говорят, если деревья долго лежат в земле,
То они превращаются в уголь, в каменный уголь,
Они долго горят не сгорая, и это даёт тепло.
А я хочу тянуться в небо.
Не потому что я лучше других деревьев, нет.
А просто, я другое дерево.
Я такое дерево.

Назрула Ислама - Заклятье

Я уйду навсегда, я скажу напоследок: ”Прости”.
Я уйду, но покоя тебе никогда не найти.
Я уйду, ибо выпито сердце до самого дна.
Я уйду, но останешься ты со слезами одна.
Обо мне ты ревниво вечернюю спросишь звезду,
но она промолчит, не откроет, куда я уйду.
Ты заплачешь, забьешься в рыданиях, еле дыша,
и расплавится сердце твое, и оттает душа,
и, не видя дороги, ты кинешься в горестный путь,
вслед за мной, без надежды меня отыскать и вернуть.
Я уйду в эту ночь. Ты проснешься на ранней заре,
и тебе померещится, будто я рядом с тобой.

Но вокруг только сумрак, подобный остывшей золе,
и тогда твое сердце пронижет внезапная боль.
Ты меня позовешь – ни единого звука в ответ.
Ты раскинешь объятья свои, а любимого нет.
И глаза ты закроешь, и станешь молить в тишине,
чтобы я появился, вернулся хотя бы во сне,
и протянешь ты руки, и воздух обнимешь ночной,
и тогда ты поймешь, что навеки рассталась со мной.

И поднимется солнце, и день пролетит без меня,
и наступит закат, и опустится ночь над землей,
и тогда над твоей одинокой постелью, звеня,
пролетит позабытая песня, что сложена мной,
и умчится она, и опять зазвучит в тишине,
и холодное сердце твое запылает огнем,
и слезами глаза изойдут, позабудут о сне,
и у самого горла, дрожа остановится ком.

Будет горькая память, как сторож, стоять у дверей,
и раскаянье камнем повиснет на шее твоей.
Будет осень. Друзья соберутся в покои твои.
Кто-то будет тебя обнимать, говорить о любви.
Будешь ты равнодушна к нему, безразлична к нему,
ибо я в это время незримо тебя обниму.
Бесполезно тебя новизной соблазнять и манить.
Даже если захочешь - не в силах ты мне изменить.
И наступит зима, и, песчаные вихри клубя,
набежит ураган, окрестность потонет во мгле.
Но иная, неслышная буря охватит тебя:
ожиданье, отчаянье, боль – и тоска обо мне.

И весна прилетит, обновит и разбудит весь мир.
Зацветут маргаритки, раскроется белый жасмин,
ароматом хмельным и густым переполнятся сны,
но отрава разлуки испортит напиток весны.
Задрожат твои пальцы, плетущие белый венок,
и в слезах ты припомнишь того, кто сегодня далек,
кто исчез и растаял, как след на сыпучем песке,
кто тебе завещал - оставаться в слезах и тоске,
в одиночестве биться, дрожа, как ночная трава.
Вот заклятье мое! И да сбудутся эти слова!!

Black Hop IV - Оцепеневшим в северной бездне / FrostBitter Disco (outro)

Мрак великой суровой зимы, лабиринты замёрзшего города
Мы пиздец как разделены панельных твердынь стен холодом
Одиноких сердец огоньки в бесконечной ночи слабо теплятся
В ледяной пустоте среди звёзд остывающий мир тихо вертится
В духоте тесных склепов-квартир преют тела в грязных трениках
Слышен лай замурованных в быт охуевших в пизду неврастеников
Богохульства, блевотина, мат, сиськи, пиво и семки лущёные
И в угаре сливаются в Ад души тёмные водкой крещёные.

Ебала хмурые под балахонами
Базары скорбные за микрофонами
Деревья чёрные с голыми кронами
Гетто наполнено страданий стонами
В ночи отчаянья и одиночества
Гитары пилят, басы ворочатся.
Оцепеневшим в северной бездне,
Хуярим лютые, дурные песни.

Тяжким молотом долбит зима, оголтело тоскуют пацанчики
В пьяной хате ебошит биток, по рукам гуляют стаканчики
Синька с кровью - жертвенный сок, ритуальная ебля с убийствами
Сука! Коцаный скачет дисок с норвежскими блэк-металлистами.
За окном беспределит буран, Близзард ночью въебёт обязательно.
С крыши замка метнулся Васян - раздавила зима окончательно
Глянь на море бетонной тайги, из берлоги чуждой раскаянья
На высоком девятом кругу панельного злого отчаяния

Ебала хмурые под балахонами
Базары скорбные за микрофонами
Деревья чёрные с голыми кронами
Гетто наполнено страданий стонами
В ночи отчаянья и одиночества
Гитары пилят, басы ворочатся.
Оцепеневшим в северной бездне,
Хуярим лютые, дурные песни.

Над храмом проклятых гудит какафонница
У зимней ночи вкус тяжёлый и горький.
Древнее зло в полярном спальнике хоронится,
Созревает к приходу тёмной зорьки.
Вьюги ярость, морозное бешенство
Колыбель гнилая выродков порочных
Зимы сердце, оплот чёрной вечности
Под ледяным панельным панцирем прочным.

Дельфин - 925

Мятая бумага лиц,
Скопление отсутствующих друг для друга,
Нарушение индивидуальных границ,
Общая духота испуга.
В шуме обрывков мыслей
В заданные пункты следуют биохимические программы.
Конечная точка – в голову выстрел
Для немногих, для большинства раны.
В руках электронные удовлетворители
Создают беспорядочные нейронные связи,
Гала-контента производители
Сами же и потребители своей грязи.

Пространства, замкнутые в безнадежные железы,
Набиты мякотью ненужных их обладателям тел.
Кожный покров с тонкой ниткой бритвенного пореза,
Треснувший красным головы мел.
Усталость яркой агрессией макияжа
Прячет временем выжженные глаза,
В них уже не искрится даже
Ни мысль, ни радость, ни глицериновая слеза.
Старость в наручниках кольцевых станций
Ожидает выхода на бесконечной.
Жизнь, прожитая иностранцем в своей стране –
Огромной, любимой, сердечной.

Губка ночи километров туннелей
Впитывает выдохи одиночеств,
Всегда встающих на колени
Перед любым из неопределенных высочеств,
Делающих то, что им скажут,
Упрекая друг друга в недостаточной к высочеству преданности.
Принимая как должное копоть и сажу
Собственной бедности.
Механизм, смазанный маслом слез,
Стучит колесами железа костей,
Работая на износ всех своих составных частей.

Алексей Николаев - Наш день

Мы встретились вновь.
Мы любили друг друга всерьез.
Мы встречали рассвет
И он не застал нас врасплох.
Мы не прятали глаз,
Когда солнце смотрело на нас.
Он ушел по дороге домой
И унес нас с собой.

Это был наш день,
Мы узнали его по шагам.
Это был наш день,
Мы читали его по слогам.
Это северный ветер
Дарил нам свое волшебство.
Это был наш день,
И никто не разрушил его.

Мы были вместе,
Мы знали, куда мы идем.
Ветви деревьев
Ласкали нам лица листвой.
Мы были вместе
И каждый стоял на своем.
Не было времени думать
О чем-то другом.

Eldiarn - Безудержное счастье

По улицам бежит безудержное счастье
Железным колесом и давит всех подряд
А мы с тобой вдвоём идём за ним по следу
И добиваем всех, и складываем в ряд

  Вот смерть положила глаз на тебя
  Эх, поцелует страстно и жарко!
  Ножик в спину, кровь через край
  Гроб заколочен - новый давай!

  Ранняя весна, мёртвые ручьи
  Птицы не вернутся с юга
  Только не сейчас, только не для нас
  Веселись-гуляй, седая вьюга

  Ранняя весна, мёртвые ручьи
  Птицы не вернутся с юга
  Только не сейчас, только не для нас
  Веселись-гуляй, седая вьюга

По улицам летит прожорливое счастье
Закидывая в пасть и нищих, и царей
А нам с тобой плевать - мы, знай, копаем яму
Чтоб трупы подавать на пиршество червей

  Вот смерть положила глаз на тебя
  Эх, поцелует страстно и жарко!
  Ножик в спину, кровь через край
  Гроб заколочен - новый давай!

  В солнечных лучах полыхают дни
  Догорают друг за другом
  Катим как всегда мы с тобою одни
  Счастье-колесо по кругу

  В солнечных лучах полыхают дни
  Догорают друг за другом
  Катим как всегда мы с тобою одни
  Счастье-колесо по кругу

Теряют пакеты друг друга

Звенит январская вьюга,
Патч-корды хлещут упруго,
Пакеты мчатся по кругу,
И шумят сервера.
Не видят пакеты друг друга,
Проходят мимо друг друга,
Теряют пакеты друг друга,
А потом не найдут никогда.

Источник: Протокол HTTP/3.0 получил статус предложенного стандарта. InuYasha